РПП может быть у каждого пятого мальчика и мужчины

Новое исследование, проведенное в Канаде и США, показало, что более чем каждый пятый мальчик и мужчина могут соответствовать диагностическим критериям расстройства пищевого поведения. Это подчеркивает настоятельную необходимость в повышении осведомленности, целенаправленных профилактических мерах и инклюзивной клинической поддержке этой недостаточно изученной группы.

В исследовании, опубликованном с использованием данных The Study of Boys and Men, были проанализированы ответы более 1500 мальчиков и мужчин в возрасте от 15 до 35 лет. Исследователи использовали подтвержденный диагностический алгоритм для оценки вероятных расстройств пищевого поведения и изучили ключевые социально-демографические факторы. Исследование показало, что 21,3% участников соответствовали критериям вероятного расстройства пищевого поведения.

Вероятная нервная булимия имела самую высокую распространенность (5,8%), а вероятная нервная анорексия – наименее распространённой (0,34%).

Исследование выявило повышенный риск среди представителей сексуальных меньшинств: у тех, кто идентифицировал себя как геев и бисексуалов, вероятность соответствовать критериям любого расстройства пищевого поведения была значительно выше, чем у их гетеросексуальных сверстников. Более высокий индекс массы тела (ИМТ) также был связан с большей вероятностью постановки диагноза.

“Эти результаты являются четким призывом к действию”, – говорит доктор Кайл Т. Гансон, магистр социальной работы и ведущий автор исследования. “Мальчики и мужчины – особенно представители сексуальных меньшинств или люди с более крупным телосложением – подвержены повышенному риску расстройств пищевого поведения. Тем не менее, они остаются без внимания в сообщениях общественного здравоохранения и клинической практике”.

Исследовательская группа подчеркивает важность разработки программ профилактики и вмешательства, учитывающих гендерные аспекты и уникальный опыт мальчиков и мужчин.

“Мальчики и мужчины часто сталкиваются с уникальными препятствиями при обращении за помощью в связи с расстройствами пищевого поведения, включая чувство стигматизации и стыда, страх осуждения и отсутствие вариантов лечения, учитывающих гендерные аспекты”, – говорит Гансон. “Учитывая высокую распространенность расстройств пищевого поведения в нашем исследовании, существует острая необходимость в снижении этих барьеров и обеспечении того, чтобы все люди, страдающие расстройствами пищевого поведения, получали своевременную, сострадательную помощь”.

Исследование дополняет растущий объем фактических данных, призывающих изменить подход к определению расстройств пищевого поведения у представителей всех гендеров.