Интегрированная модель объясняет насильственный экстремизм

Что заставляет человека прибегать к насилию?

Сложная психологическая и социальная траектория, которая приводит людей к насильственному экстремизму, была описана в новой модели, разработанной доцентом факультета психологии Миланом Обайди из Копенгагенского университета в сотрудничестве с коллегами из Уппсальского, Орхусского университета и Штутгартского университетов.

Исследование опубликовано в журнале European Review of Social Psychology.

“После событий 11 сентября 2001 года теме “экстремизма” уделяется большое внимание. Но многое из того, что было сказано и написано, не основано на эмпирических данных”.

“Люди философствуют об экстремизме, но по сравнению с другими областями психологических исследований существует явный недостаток данных, экспериментов и интервью с людьми, которые были осуждены за насильственный экстремизм”, – говорит Обайди.

Он посвятил свою исследовательскую деятельность изучению насильственного экстремизма и вместе с коллегами из других университетов разработал модель экстремизма. Эта модель отличается от предыдущих работ в этой области тем, что включает в себя несколько аспектов, которые в совокупности могут объяснить, почему один человек совершает насильственные действия, а другой, находясь в той же среде, – нет.

“В нашей модели мы пытаемся объединить психологию, социологию и политологию. И мы утверждаем, что вместе они могут объяснить экстремизм лучше, чем по отдельности. Каждая область может внести свой уникальный вклад, и мы не верим, что какая-либо из них может сама по себе объяснить насильственный экстремизм”, – говорит Обайди.

Сложная взаимосвязь

Милан Обайди объясняет, что предыдущие работы, посвященные экстремистскому насилию, были основаны на упрощенном анализе, который проводил прямую линию между неблагоприятной социальной средой и склонностью к насилию. Например, изучалось социальное неравенство, и было установлено, что оно приводит к большей готовности прибегать к насилию.

Но, как говорит Милан Обайди, социальной среды, характеризующейся неравенством, недостаточно для объяснения насильственного экстремизма. Физическая и социальная среда не могут в достаточной мере объяснить, почему возникает насилие.

У каждого человека есть свое собственное восприятие окружающей среды. И это восприятие может сильно различаться у разных людей в одной и той же среде.

“Неравенство может привести к большому недовольству, протестам и насилию. Но не всегда. И не у всех. Это недостаточное объяснение насильственного экстремизма”, – говорит он.

Таким образом, значение имеет не только физическое и социальное окружение.

“Восприятие неравенства очень важно. Некоторые люди думают: “Да, со мной обошлись немного несправедливо, но я легко с этим справлюсь”, в то время как другие очень злятся из-за точно таких же обстоятельств”, – говорит Обайди.

“Вот почему мы считаем, что важно рассматривать как реальные обстоятельства, так и социально-психологическое восприятие этих обстоятельств. Вместе они могут лучше объяснить, что приводит к насилию”, – добавляет он.

Личность и экстремизм

Помимо условий и восприятия человеком своего окружения, Милан Обайди указывает на третий фактор, который объясняет насильственный экстремизм. Дело в том, кто мы есть.

Существуют некоторые личностные черты, которые при определенных обстоятельствах повышают риск склонности к насилию.

“В прошлом в этой области существовало четкое представление о том, что между личностью и экстремизмом нет никакой связи. Мы не согласны. Мы провели исследования как с участием исламистских джихадистов, так и с участием отдельных крайне правых, и в обоих случаях мы обнаружили четкую связь между личностными чертами и экстремизмом”, – говорит Обайди.

Однако вывести единую формулу для определения насильственного экстремиста непросто.

“Например, есть личностная черта, которую мы называем “открытость опыту”. Если вы посмотрите на иммигрантов в первом поколении и на эту черту характера, то увидите, что чем более они открыты, тем менее склонны к насилию. Но в третьем поколении все наоборот. Чем более вы открыты, тем больше вы склонны к насилию. Поэтому нельзя просто сказать, что открытость указывает в ту или иную сторону. Это зависит от контекста, поэтому все очень сложно”, – говорит Обайди.

Люди с высокой открытостью более любопытны и часто ищут больше информации, читая газеты, наблюдая за дискуссиями и тому подобное. Поэтому они в большей степени подвержены дискриминации, неравенству и притеснениям, направленным против мусульманских меньшинств.

“И эта высокая подверженность может привести к тому, что они почувствуют себя еще более дискриминированными, а когда это чувство дискриминации становится выраженным, в некоторых случаях оно может привести к экстремистским настроениям”, – говорит Обайди.

Новый дискурс

Иногда насильственный экстремизм в публичной сфере называют по-разному, в зависимости от того, кто совершает насилие.

“Существует мнение, что насилие со стороны правых, как, например, теракты Андерса Брейвика в 2011 году, коренится в психических заболеваниях, в то время как исламистский насильственный экстремизм обусловлен культурой и совершается религиозными фанатиками”, – говорит Обайди.

Он считает, что новая модель может стать основой для более детальной дискуссии.

“Наша модель показывает, что дело не всегда в культуре или религии, а оно может заключаться в личности. На самом деле, в разных культурах и религиях есть люди, обладающие личностными чертами, которые при “правильных” обстоятельствах могут привести к насильственному экстремизму”, – говорит Обайди.

Он надеется, что эта модель поможет лучше понять сложные взаимосвязи, которые приводят к насильственному экстремизму.

“Было бы слишком упрощенно рассматривать только один фактор. Мы показываем, что идеология имеет значение, социальные условия имеют значение и личность имеет значение. И мы видим, что есть некоторые общие черты у людей, которые готовы прибегать к насилию, независимо от того, принадлежат ли они к крайне правым или исламистам”, – говорит Обайди.

 

Подпишитесь на сайт Психолог в интернете
в Telegram или ВКонтакте.
Помощь психолога