Психолог в интернете Новости наук о человеке и психологическая помощь. Сайт психолога Андрея Гаврилова.
Прежде чем перейти к совершению насилия, домашние абьюзеры используют сочетание сильной привязанности и эмоциональной жестокости вместе с рассказами о своих собственных детских травмах, чтобы создать глубокую психологическую привязку, которая, по словам некоторых жертв, может ощущаться как “зависимость”.
В новом исследовании криминолога из Кембриджского университета описывается тактика, используемая мужчинами-абьюзеры для создания «травматических пут».
Это привязанность, основанная на циклах угроз и утешений, которая вынуждает жертв отчаянно нуждаться в одобрении.
Хотя такая связь обычно рассматривается как реакция на насильственную травму, исследовательница Мэгс Лесиак утверждает, что на самом деле абьюзеры намеренно ее создают, используя стратегические системы контроля задолго до того, как они оставляют видимые следы.
Лесиак утверждает, что, таким образом, стратегии восстановления, основанные на теориях созависимости, “перекладывают вину на жертв”, игнорируя при этом “преднамеренное промывание мозгов” со стороны абьюзеров.
Для исследования, опубликованного в журнале Violence Against Women, Лесиак провела расширенные интервью с 18 женщинами, которые неоднократно подвергались домашнему насилию во время отношений.
Чтобы исследовать корни привязанности, выходящие за рамки “пленения” – активной угрозы причинения вреда или контроля за счет совместного проживания, детей или финансы, – женщины, участвовавшие в исследовании, были экономически независимыми и часто жили вдали от насильников во время отношений.
Важно отметить, что все отношения женщин благополучно закончились. Тем не менее, большинство испытывали, казалось бы, необъяснимое желание – даже для них самих – вернуться к абьюзеру. Среди участниц были врачи, стоматолог, учитель естественных наук и повар.
“Модели манипулирования, ухаживания и принуждения были настолько неизменными, что казалось, будто все эти женщины говорили об одном и том же мужчине”.
“Это особый профиль преступника. Для создания и последующего использования любви в качестве оружия используются особые техники, которые приводят к своего рода психологическому пленению. Как и в случае с жертвами в этом исследовании, это может привязать женщин к абьюзерам даже без физического или финансового принуждения”, – говорит доктор Лесиак из Кембриджского института криминологии.
“Привязанность жертвы к насильнику – это не пассивная реакция на травму, а результат преднамеренного промывания мозгов преступником”, – говорит Лесиак.
“Психологическая тактика насильника может быть завуалирована идеями созависимости, которые предполагают, что жертва отчасти виновата в происходящем из-за своей внутренней ущербности или склонности к мазохизму. Домашнее насилие – это не патология жертвы, а стратегия насильника”.
Лесиак, проработавшая десять лет на передовой охраны психического здоровья и помощи жертвам домашнего насилия, выделила три основные темы, которые красной нитью проходили через все интервью. Все женщины поделились опытом, который Лесиак называет “двуличной родственной душой”.
Абьюзеры демонстрировали внешнее обаяние и часто безудержную преданность своей партнерше, особенно поначалу.
Это сменялось жестокостью, а затем – месяцы спустя – физическим насилием, которое чередовалось случайным образом с возвращением тепла и привязанности.
“Это соответствует модели периодического вознаграждения и наказания, которые являются основным элементом ухаживания”, – говорит Лесиак. “Многие женщины описывали классическую «бомбардировку любовью» на ранних стадиях. Некоторые говорили о таком сильном счастье, что другие отношения без насилия меркли в сравнении с ним”.
“Эти отношения начинаются с очарования. Последующее принуждение и насилие настолько дезориентируют, что жертвы отчаянно пытаются сохранить прежний образ своего абьюзера”.
Все участницы исследования рассказали о пережитых в детстве травмах – от эмоциональной отстранённости родителей до сексуального насилия. Преступники культивировали чувство разделяемой с ними общей боли, выпытывая у женщин личные истории, рассказывая о собственном травмирующем детстве.
Эта информация использовалась абьюзерами как инструмент контроля, либо для создания ложной близости, либо путем унижения.
Они или принижали свою партнершу, манипулируя тем, кому было хуже, или использовали полученную информацию, чтобы высмеивать ее в присутствии других.
“Все преступники использовали целительный потенциал взаимной травмы, чтобы оправдать насилие, вызвать зависимость и снять с себя ответственность за свои действия”, – говорит Лесиак.
Наконец, на вопрос о том, что они чувствуют по отношению к своему бывшему партнёру, большинство женщин напрямую сравнивали свою ситуацию с зависимостью и признавались, что сохраняют навязчивое желание увидеть своего обидчика, несмотря на четкое осознанное понимание того, что этот импульс является разрушительным.
“Несмотря на то, что это неудобно, я должна с уважением отнестись к формулировкам, которые использовали участницы, а именно к словам „зависимость“ и „тяга“. Несколько женщин напрямую связали это с употреблением тяжелых наркотиков”, – сказала Лесиак. На самом деле, трое участниц исследования переехали в другие города, чтобы снизить вероятность возобновления контактов.
“Абьюзеры стараются, чтобы их партнёрши переживали и эйфорические взлёты, и отчаянные падения”, – говорит Лесиак.
“Это создаёт мощную систему психологического вознаграждения, работающую по той же логике, что и игровой автомат: с непредсказуемыми выигрышами, внезапными проигрышами и нарастающим самобичеванием”.
Лесиак утверждает, что профессиональная подготовка полицейских и других работников, находящихся на передовой, должна включать распознавание нефизических форм манипулирования, таких как «двуличная родственная душа», в качестве индикаторов принудительного контроля.
“Все человеческие узы связаны с заботой, терпением, а иногда и с болью. Объединяя циклы привязанности и жестокости с эксплуатацией общей травмы, абьюзеры создают связь, которую они могут использовать как инструмент контроля”.
в Telegram или ВКонтакте.
Помощь психолога
